Запорожское кладбище для бомжей: зайцы, кузнечики, гадюки и сломанные судьбы
В начале 2000х годов в Запорожье начинает действовать Кушугумское кладбище. Первыми его «клиентами» становятся бездомные или одинокие люди. С тех пор кладбище разрослось, стало официальным, и на сегодня могилы упокоившихся запорожцев занимают уже около трети отведенной под погост земли. Но в самом дальнем конце кладбища несколько гектаров и сейчас принимают в свои глубины пустые оболочки человеческих существ, не оставивших после себя на планете ничего, кроме номерного колышка на могиле
Мертвецкая экономия
Жара. Солнце накаляет лысую и серую от высохшей травы сковородку кладбища. Я иду между безымянных холмиков. При каждом шаге в стороны разлетаются брызги кузнечиков, чье стрекотание заглушает даже звук работающей в отдалении ручной газонокосилки.
Ступаю осторожно – при моей притягивающей приключения то ли пятой точке, то ли карме опасаюсь наступить на гадюку или каракурта. Опасения не были беспочвенны: с затерянной в сухих зарослях, потрескавшейся могильной плиты с легким шуршанием сползает небольшая степная гадюка и прячется в глубине просевшей могилы.
Да, на этом кладбище встречаются и памятники, и столики со скамейками. Это – могилы тех бездомных (или просто найденных на улице без документов граждан), чью судьбу впоследствии отследили родственники. Впрочем, даже подавляющее большинство захоронений с памятниками или крестами на территории «погоста для бездомных» выглядят давно заброшенными.
На большинстве могил здесь нет вообще никаких обозначений – просто холмики. Когда-то на захоронениях ставили бетонные столбики с фамилиями умерших или номером – если ФИО покойника не известно. Со временем стали экономить, заменив бетонные столбики на деревянные. Последние быстро гниют и падают, оставляя могилы полностью анонимными.
«Как сломана береза»
Интересно разделение «обозначенных» покойников по возрасту. Здесь лежат или относительно молодые люди (до 40 лет), или одинокие старики старше 70ти. Похоже, первые ушли в мир иной из-за наркотиков, алкоголя или бандитских разборок. Вторые оказались под занавес жизни одинокими и ненужными для детей – если эти дети у них были.
«Судьба – как сломана береза» – написано на одном из немногочисленных памятников рядом с изображением мужчины, не дожившем до 46-ти. Данная эпитафия подошла бы ко многим обитателям кладбища для бомжей. Вот, например, с памятника важно смотрит задумчивый карапуз лет десяти в бескозырке и тельняшке. Вряд ли этот мальчуган ожидал смерти в 40 лет, вряд ли он планировал спиться-сколотиться или сесть в тюрьму. Но – «Судьба – как сломана береза».
На другом памятнике – подпись родных: «Мама, сын, братья». Жена (мать того самого сына), видимо, настолько «наелась» жизни со своим благоверным, что даже после его смерти не захотела эту жизнь вспоминать.
Труп по накладной
Очень много на кладбище провалившихся могил, которые облюбовали зайцы в качестве своих нор. Один ушастый неожиданно выпрыгнул прямо у меня из -под ног и, сделав небольшой крюк между холмиками, залег как раз в ушедшем под землю и заросшем кустами захоронении.
На окраине «кладбища бездомных» открывается чудесный вид на зеленую живописную балку, откуда на погост приходят куропатки и фазаны. Что ж, мертвые люди природе не мешают.
По пути на выход с кладбища заметил с десяток свежих безымянных могил, явно устроенных на месте старых захоронений. А что – сами «клиенты» не протестуют против такого соседства, а среди живых не осталось их заступников.
Что ж, прогулка по Кушугумскому кладбищу мотивирует жить так, чтобы, как минимум, твоими похоронами занимались безутешные родственники. А не сотрудники кладбища, получившие тело по накладным, словно мешок картошки. И кое как закопавшим его в очередной анонимной могиле, с которой через год исчезнет даже столбик с номером.
И – как будто и не жил человек на свете.
Богдан Василенко